Время уродов (История Восьмого) - Страница 11

На стене парный портрет - с одного бока лепится траурная лента с бантом. На портрете еще молодой генерал Бурло, почему-то в капральских нашивках, а рядом с ним Большой Ник в форме капитана-инспектора самоходной гвардии. Стрелок доподлинно знал, что сам Ник ни каким капитаном не был и ни в какой гвардии не служил. Войсковые подразделения Очистки в то время даже формы собственной не имели, рядились в то, что со складов пришлют. А со складов шло третьего срока хранения - чего там только не было, какого тряпья! - чуть ли не с эпохи Великого Расширения. И легендарный генерал Бурло в Гвардии не был, но, тем не менее, вот он, стоит рядом в той же форме, и нашивочки много скромнее.

Большой Ник исправно платил Стражам и Теневым, также регулярно отстегивал Мэру на "выборы" и "благотворительность". Все свои выплаты с лихвой компенсировал содержанием ящиков для тех, кому это надо, и кто не любит, чтобы задавались вопросы о том, что внутри.

Стена справа от конторки называлась "Стеной Трофеев" и была заполнена резанными ушами "залетных" и должников. Здесь можно было встретить бродягу, лениво потягивающего пиво и философски разглядывающего собственное ухо на стене. Уши не портились, выглядели свежими, на срезах кровь была по прежнему красной, не забурела, все стена была обделана панелями дерева "Потерянная Девственность" и источала тонкий аромат. Порошок этих деревьев в былые времена использовался для стабилизации открытых ранений, чтобы не было регрессива, и служил ничуть не хуже теперешних новомодных средств.

Стрелок держал у Большого Ника простенький ящик, запирающийся на несерьезный висячий замок, который сильный человек, пожалуй, смог бы сорвать и без инструмента. Но знал, что это много надежней, чем официальное хранилище для состоятельных горожан в подвале мэрии. По слухам, даже сам мэр предпочитал держать здесь свои средства.

Стрелок постоял в проходе, полюбовался бесплатным зрелищем, но так и не смог разглядел, есть ли у школьницы промеж сисек мозоль - предмет частого спора Стрелков.

Большой Ник Стрелка будто и не замечал, смотрел сквозь. Но когда опустил руку вниз, Восьмой счел лучшим вспомнить - зачем пришел. Держа сверток на виду, подошел к дверце-близнецу, рядом с кухней, стукнул костяшками. Носатый служка выскочил, сверился с половиной пластины, которую подал Стрелок - совпала ли с прицепленным к ней номером? Хотя за два года мог бы и в лицо Стрелка запомнить. Но, порядок есть порядок, Стрелок со своими комментариями не лез...

Носатый неодобрительно повел ноздрями, еще раз глянул на Стрелка. Потащил из-за шеи один из шнуров - деревянную бляшку. Потер, поскреб ногтем - изрядно пахнуло. Дурьволна, как понял Стрелок, дошла аж до крайних столов, над ними поднялись головы, спины выпрямились, даже танцовщица глянула с интересом.

Надо будет тоже такой разжиться, - решил Восьмой. - А еще есть похмельные, но сильно дорогие.

Повел носом - пахло вполне путево, бодряще.

Уже вдвоем подошли к барной стойке. Носатый кивнул Большому Нику, тот скользнул взглядом, ощупал Восьмого от загривка до пят, задержал взгляд на машинке у пояса, но ничего не сказал, знал, что Стрелки капризны, когда дело касалось их машинок, а доход бару приносят приличный, да и туристы любят безделушки со Свалки и фотографироваться обожают с живыми Стрелками (пока еще живыми - Стрелки долго не живут).

Зашли за конторку. Панель отошла, за ней и часть стойки, открыла провал - очень узкую крутую лесенку. Только один может протиснуться. Как сам Ник сюда продирается? - в очередной раз удивился Восьмой. Стенки по бокам полированные, скользкие, придерживаться приходится вверху, за наклонный потолок, спускающийся параллельно лестнице, загонять пальцы в круглые дыры, иначе загремишь вниз. Лестница длинная, конец теряется в черноте, ступеньки узкие, носок висит. Сходишь как бы рывками - перехватишься рукой вверху, пару ступенек спустишься, опять перехватывайся - со свертком сильно неудобно. Из отверстий (Стрелок так подозревал) могут пальнуть, либо колючкой ткнуть отравленной.

Хорошее хранилище у Ника. Надежное...

Часть ВТОРАЯ: "Живец"

ГОРОД, УПРАВА МУНИЦИПАЛЬНЫХ СТРАЖЕЙ

Плохо одетые детишки - ходячие фабрики по производству соплей обманутые ранним летом, ковырялись, бродили по колено, бросали обломками кирпичей в свежий океан у мэрии - должно быть где-то рядом опять прорвало вечнолатанные трубы.

Перед зданием Стражей, напротив, на стене красовалась надпись: "ВСЕ МУСОРА КОЗЛЫ". В конце стояло четыре восклицательных знака. Видно было, что надпись неоднократно затиралась. Сейчас она была свежа, вероятно, ночью школяры опять ее подправили.

Споткнулся. Тьфу! По счастью, на счастливую удачливую ногу оступился. Присмотрелся, не асфальт - труха. Вспорхнула асфальтная бабочка - в последнее время много таких расплодилось. В мэрии ругаются - личинки жрут асфальт, скоро станет "не пройти - не проехать". Что-либо конкретное принимать не торопятся, ждут, может Метрополия субсидирует - будет на чем погреться... Обошел пятно пошире, на бетонном основании тщательно обтряс ноги от черной крошки.

Кокарду Стрелок оставил, но пояс с оружием снял, от греха, и сунул в сумку. Стражи народ нервный, хорошо еще положат носом в грязь перед участком, а могут и пальнуть, как в бывшего Пятого, который сейчас как и бывший Третий не Стрелок больше, а инвалидствует на центральном вокзале. При виде оружия у человека без униформы Стражи звереют, а кокарда Свободного Стрелка слишком маловата, чтобы ее сразу заметили.

Держа сумку на расстоянии, а вторую ладонь открытой, зашел, как положено, в бетонный предбанник, где вывалил все на стол. Избегая касаться рукояти машинки, пихнул ремень с кобурой в щель, еще раз тряхнул сумку, показывая, что пуста, сунул следом. Повернулся вокруг оси, распахнув отвороты куртки, снял, тоже запихал в щель, потом еще раз повернулся, вывернув карманы брюк. Постоял на специальной отметке - дал прощупать себя детекторами...