Время уродов (История Восьмого) - Страница 28

- А сами что?! - возмутился.

- Нельзя! - повторила Слухач и долго подбирала слово, чтобы Стрелок понял.

Наконец, нашла.

- Дисквалификация! Ясно? - сказала значительно, весомо.

Стрелок дисквалификацию понял, как то же, что и - "замочат", "уроют", "зачистят", "отключат с концами", "сквасят в чистую", "задую-погасят-затушат", а у Чистых так даже красиво - "зачистят", либо "лишат перспективы" (для вовсе образованных). Слов к этому делу придумано много, никто не любит простого и ясного - "убить".

Да... Дела... Видать на каждый болт найдется жопа с резьбой - нет, не так, - сообразил он, - на каждую жо... Черт! Как там Первый Стрелок говорил? Не вспомнить... Круто замешивают у себя Уроды. Ой, круто! Это ж надо такое удумать, такие препоны себе в жизни ставить. Не проще ли... Да! Интересно, и чего это они сами на костер не идут? Строем - отделениями по семь?

Табу на человека? Про такое Восьмой еще не слышал, хотя уж в Южных провинциях повидал всякое. Ну, точно - уроды! Уродство оно завсегда с мозгов начинается. Удумалисты! Человека зарезать много проще, чем, к примеру, домашнюю скотину. Потому как, в отличие от человека, к скотине быстро привыкаешь. Ее прикармливаешь. Проще простого зарезать того, с кем куска хлеба ни разу не переломил.

Стрелок не понимал, как это встречаются люди... Люди? - оборвал он себя. - Ладно - шут с ними! - пусть будут... люди. Ну, так вот, как это иные люди (включая настоящих - поправил себя) не могут жить проще? Вечно им препоны себе надо ставить!

"Не укради" - к примеру. Сказать кому такое в его районе, ведь засмеют. Или вот это - "не возжелай". Чего "не возжелай" толком не говорят - понимай, как хочешь... Даже на Хамелеона взглянешь, очень даже хочет возжелать. Этак никаких радостей в жизни не останется.

Слава тому Мэру, который запретил уличным проповедникам словами баловаться. Самым говорливым рты зашили. А то бы додумались, как и эти Уроды, чуть ли не до этого самого... "не убий!"

"Убий", если оно оправдано, конечно же, долг и обязанность каждого гражданина. Это еще в школе доходчиво разъясняется на конкретных исторических примерах, да перед глазами примеры ничуть не хуже - улица сама крепко учит. Но не усердствуй!

За время службы Восьмой крепко накрепко закрепил (въелось, как каждому, кто выжить хотел) - не мочи направо налево, а с разбором мочи, выборочно. С толком надо все делать, чтоб ни одной души сверх той, что прямым приказом выслано перед тобой навроде тропы, гати, по которой надо пройти. Человек от земли отрываться не должен...

Тут Восьмого мыслями повело. "Поплыл" Стрелок - давно не думал о Высоком. С госпиталя, пожалуй? "Человек от земли отрываться не должен..." до чего же хорошо сказано. Неужели, сам такое удумал? Надо же... И Стрелок еще раз смачно, со вкусом подумал: "Человек. От земли. Отрываться. Не должен!"

Вот в провинции категории Би-5 удумали строить что-то летательное, и теперь не Би-5 вовсе, а провинция Восьмого Разряда. А ниже восьмого уже ничего не может быть. Пока три четверти там не передохнут, так и будут в восьмых ходить. Метрополия дело знает. Каждому - свое.

Да - именно так, - порадовался еще одной умной мысли Стрелок. Каждому - свое!

И сообразил, будто озарение пало свыше. Встрепенулся.

- Сколько дней у нас? Готовить вас надо не так - по другому!

И не собирался ничего по этому поводу дополнительно объяснять.

Часть ЧЕТВЕРТАЯ: "Большой Ник"

ПОДЗЕМКА, 4-ая ЛИНИЯ

В подземке было привычно душно. Пахло жженым маслом. Казалось, оно было растворено в плотном воздухе, висело туманом и оседало не только на стены туннеля, но и на лица пассажиров. Все раздражало и особо дребезжащий, многократно отраженный от стен, лязг состава.

Восьмой был не в духе.

Хамелеон - дура! - предложила перед выходом наложить грим и переодеть Стрелка в женское, чтобы не признали. Он, как услышал про эту мерзость, долго потом не мог успокоиться. Точно - дура! Нельзя так перед операцией мужика заводить, ему же сегодня стрелять. И не какие-то там зачеты, и даже не на Свалке, где большей частью премиальными рискуешь, а стрелять в баре у Большого Ника. А там, кто бы пострелять не пробовал - живым не выходил.

Перспектива...

И пассажиры раздражали. Пахли они. Восьмой от таких запахов, пока с уродами карантинил, напрочь отвык. Тут еще и дождик прошел наверху, и те, кому досталось под ним промокнуть, пахли особо кисло.

Уроды рассосались по вагону - им лучше знать, как под людей маскироваться - всю жизнь этим занимаются. Что-то скреблось, отвлекало. Предчувствия были дурные. Старался думать о хорошем. Хорошего было, что научил всех уродов людей убивать, а не перекладывать эту работу на Лидера, Мастера, да на него - Восьмого Стрелка. Вспомнил, как ругался со Слухачом по этому поводу. Ругались звонко, на весь ангар.

- Иди светиться в тумане! - т.е. "пошел ты на..." - это Слухач.

- Положи кулак в рот! - т.е. "заткнись" - это Стрелок.

- Залепи себе дуло! - т.е. "сам заткнись" - Слухач.

- Спрячься под стулом! - т.е. "брысь под сраку" - это опять Стрелок.

Стрелок еще мстительно направленно свою мысль "додумывал", приукрашивал всякими подробностями, глядя прямо на Слухача. А когда он еще машинально "додумал" то, что они делали с местными зазнайками, там, в Южной провинции, сгоряча и приврал, тут Слухач зарделась и выскочила, как ошпаренная. Стрелок только сообразил, что подумал, так сам зарделся не хуже "Л-кардинала" - того самого, вареного, с клешнями...

Уговорил попробовать. Начал с того, что разложил машинки на столах.

- Вот! Бери и пуляй!

- Нельзя!

- А мы не в людей - в картинки.